Двое, оставшиеся с лошадьми, тут же завернули скотинок и, нахлестывая, погнали маленький табун обратно в деревню, спеша успеть до темноты. Оставлять ночью посреди поля — смерть неизбежная, а лошадей жалко, все же твари Божьи. Да и обучены изрядно, этим больше не понадобятся — другим в пользу станут.
Крысолов задумчиво глядел в пламя, левой рукой поглаживая четки из необычного черного камня. Темные бусины словно ловили отблески костра и запирали в матовой темнице, светясь собственным тусклым светом. Совсем как красные крысиные глазки.
— Либо я достану тебя первой пулей и добью второй. Либо ты окажешься быстрее, и тогда уж не свезет мне. Ты можешь бежать, но я все равно тебя найду.
И ответы эти следовало вырвать недрогнувшей рукой.
— Что за нах… цер… — запутался Швальбе. — Никогда про такого не слышал.
Он ожидал разного, от ругани до нападения. Но случилось неожиданное. Зеленое лицо скривилось, пошло глубокими складками, маленькие красные глазки потухли. Троллиха уронила дубинку и… горько заплакала. Громадные слезы бежали по морщинистой морде, падая на пол, как хороший дождь.