— Тристан плохо кончил, да и Ланселот помер нищим отшельником, — Швальбе, наконец, справился со страхом. И, сделав вид, что все идет, как должно, засунул пистолеты за пояс. — Простите мою горячность, сударыня! Был удивлен.
Лошадей решили оставить у кромки деревьев. Всадник посреди леса — слишком легкая цель. Неуклюж, высок, неповоротлив. Снегу в зарослях больше, чем на пустошах, сугробы высоки и в каждом может поджидать засада. Это не считая разных сучьев, которые очень любят ноги конские ломать, ловя в перехлесте…
Крысолов попробовал подняться на ноги, тяжело опираясь на плечо доминиканца. С третьей попытки получилось.
Возле окна дома стоял темный силуэт. Он просто не мог там появиться — ни один человек не успел бы пройти так быстро, пока солдат не смотрел, и все же… Женщина. С ног до головы закутанная в серый плащ, волочащийся по земле. Лишь белое — слишком белое — пятно лица мелькало, когда она поворачивала голову. Женщина держала в руке платок — лоскут сплошной черноты.
— Это чего? — опасливо спросил Гунтер, подхватывая склянку. — Колдовское зелье?
— А что в таком случае тут делает иезуит, а? Или он, скрываясь во тьме ночной, тайно вводит заблудших протестантов в лоно истинной Церкви? — уверенно парировал Густав.