— Не важно, — исчерпывающе разъяснил музыкант. — Надо было. Не убили — и то ладно.
Холодная волна окатила с ног до головы. Шевалье с трудом поднял пудовую голову. Мотнул ей, пытаясь отряхнуться от воды, и немедленно пожалел об этом — в череп, как с размаху вколотили крепкий толстый гвоздь.
— Я получаю талеры от французов, — пожал плечами странный дворянин. — А среди них католиков больше. Хотя, особой разницы в вере будущего трупа не вижу.
Даже у опытных наемников на мгновение дрогнули сердца, когда склоны холма буквально вскипели — десятки карликов возникли, словно из ниоткуда, чуть не затопив разноцветной толпой вершину. Они рвались вперед со злобным воем, густо повисшим над лесом, размахивая ножами, копьецами и короткими сучковатыми дубинками в маленьких, но сильных руках. Но недомерки так и не поняли, что лишились своего главного оружия — неизвестности и вселяемого в людские сердца страха. Сейчас, при свете солнца, для солдат они были уже не страшной напастью, а просто толпой мелких дикарей с плохим оружием. Такие не могли испугать опытных бойцов, видевших куда более страшных противников, вроде испанской пехоты, французской кавалерии или настоящей замогильной нежити.
— Еще Подгорные не пожаловали… — отметил Мирослав.
Впрочем, лучше не думать о подобном. Неисповедимы пути Господни. А опасные мысли могут привести к беде…