Три с половиной столетия «Дети Гамельна» были оплотом устоев и традиций, образцом железной дисциплины, воплощением непоколебимой веры в защиту людей от происков сатаны. Но менее чем за двадцать лет Орден твердо ступил на дорогу, ведущую к упадку.
— Забавно. Мы даже обошлись без кометы на весь небосклон и прочих пророчеств, чтобы это сообразить. Я — крысолов. А в вольном городе Гамельне, как люди говорят, никому нет житья от крыс. Вот я и пришел.
— Пшел, — буркнул Швальбе. — И вот еще что…
Десяток наемников, до этого сидевших в тесном кубрике, высыпали на палубу, застыв в готовности. Насколько можно «застыть» на шаткой палубе в непогоду.
— То ж татарва, — заметил Старый, пуская струйку дыма в ночное небо с огромными звездами — как будто в небесный свод повколачивали гвозди с серебряными шляпками. — Басурманы шибко много чего знают. И кто я такой, и что за курва под атаманом нашим по ночам лежит. Еще они знают, что непростые люди фряги эти. Простые через степь не пойдут, дурных нема. А с непростыми кто ж лучше тебя управиться сможет, а?
— Так что же ты сделаешь за шестьдесят талеров? — сладким голосом спросил Мортенс. — Неужто индульгенцию у папистов купишь? На тысячу лет избавления от Ада, говорят, как раз хватит.