Если означенная троица удивляла или просто пугала, то четвертый спутник выделялся как раз своей обыденностью. Не сказать, чтобы старый или юный, — скорее, средних лет монах с тщательно выбритой тонзурой, намечающимся брюшком под рясой и умильным добродушием в глазах.
— Эт еще за что ты его резать собрался? — тут же уточнил Мирослав. — Нам еще трупов не хватало. Кто пиво подносить будет?
— А где это вас приложило, герр капитан? — не удержался от вопроса селянин.
— Я не колдун! — попытался оправдаться Бертоне, но неуверенно и шепотом, опасливо оглядываясь, не услышал ли кто. Трибунал вообще лучше не поминать вслух. Впрочем, подслушивать было некому, даже Карбаджи предпочел затаиться в бескрайних глубинах таверны.
— А тебя что ведет этой дорогой? — неожиданно и прямо спросил Густав.
— В Вольном городе Гамельне никто и никому не имеет права отрезать уши, — внушительно проговорил глава, багровея на глазах. — Не забывайтесь, юноша!