— Так волей кого из Богов тебя сюда занесло?
— То, что он утопил корабль — это не страшно. — Раздражение, владевшее невысоким толстячком, так и хлестало через край. Да он и скрыть этого не пытался, раз за разом нервно комкая пухлыми пальцами пергамент с докладом купца. — А вот то, что вместе с «Золотой Ланью» на дно ушло МОИ товары… — «Мои», толстячок отчетливо выделил голосом. — Намного все усложняет!
— Он мертв, — с холодным спокойствием уточнил мастер. — Три недели… Он точно мертв.
— Так! — получилось неожиданно четко, словно и не болела грудь эхом сломанных и чудесным образом вновь сращенных ребер, перекрывая дыхание. — Только знай, Охотница! Я не убивал Старых без нужды. И всегда первыми начинали они.
— Дела… — поддержал грусть монаха Густав. — А посему, предлагаю выпить вина. Или пива. Выпить, короче говоря. А то от мудрствований голова треснет скоро.
— Грааль, вот что искали! — вспомнила и обрадовалась, словно девчонка, получившая в подарок шелковую ленту.