— Практически. На севере, — отрывисто уточнил монах. — Небольшой городок. Рядом горы. Замок местного барона отдают в полное распоряжение. Так что, все по списку.
— Убийца Старых… Ты удивляешь меня каждую минуту. А удивить меня нелегко. Очень нелегко. Что же будет завтра?
— Мы еще возьмем Вольфрама за бейцалы. И найдем Зимний Виноградник.
Сержанту даже не по себе стало от пристальных взглядов. Странно, но хотя Охотники находились совсем рядом, они словно терялись в тумане — очертания были изменчивы и расплывчаты. Неестественно бледные лица плыли растаявшим воском, обретая сходство то со свиными рылами, а то вовсе с чертячьими рожами. И рога с копытами мелькают, и шерсть с хвостами… Дождь продолжался, но также изменил природу, капли будто зависали в воздухе, неспешно рассыпались в мелкую водяную пыль.
— Пива желаете? — спохватился кабатчик, поняв, что разговор двинулся куда-то не туда и грозит неизвестно куда привести. Вон, оглобля какая у ландскнехта при себе. И махать горазд, на рожу стоит только глянуть.
Дальше монах видел себя как со стороны. Вот он, поскальзываясь, бежит к Деве. Вот вылетает из ладони пузырек тонкого стекла, разбрызнувшись о порождение Геенны мириадом осколков. Вот святая вода, над которой сам Папа простирал ладони, ручейками бежит по савану, укрывающему плечи Девы, вспыхивая бледно-желтыми огоньками, словно то и не вода вовсе, а пылающее масло. С беззвучной вспышкой сияние охватило Деву, сковав замогильным светом.