— Мы словно под колпаком сидим. Стеклянным, — через пару долгих минут устало сказал Швальбе, отвечая на не заданный бандой вслух вопрос.
— Да? — скривился наемник. — Всегда знал, что чехи — банда симулянтов и обманщиков. Все равно, монах, это не меняет дела.
— Господи, — повторил немеющими губами Карло, а затем ноги сами вынесли его за пределы мастерской и дома — наружу, к вечерним улицам Милана.
Огромная стремительная тень, черная даже в морской тьме, устремилась в глубину, где обитает Тот-Кто-Несет-Много-Рук, извечный враг Его племени, единственный, кто может сравняться и превзойти Его в силе и неукротимой свирепости. Многорукий должен быть зол, ведь про него все давно забыли. И это хорошо — чем больше злобы, тем больше славы и ярости в битве.
Наконец, вязь выстроилась в верный узор… В центр надо поставить черную свечу, но ее, конечно же, не было. А если бы и нашлась, запалить ее под дождем никак не возможно. Но недостаток этого элемента можно было уравновесить кровью… А еще соль, маленькую склянку с ней Хуго всегда носил при себе, но она затерялась в складках промокшей одежды.
— Думаешь, это кого-то будет волновать? — продолжил Швальбе. — Бьют по лицу, а не по записям о рождении и смерти в церковных книгах. И ты, если судить по роже — вылитый гусит. Прокоп Малый к примеру, аль сам Жижка. Так что, тут уж извини, придется обойтись без поджогов.