– Рада, что Роджер вернулся ко двору, – продолжала Кэти. – Достойный джентльмен с незапятнанной репутацией и замечательный учитель.
Наш роман затянулся на три года. Он стоил мне миллиардов нервных клеток, которые никогда уже не восстановятся. Какие бы ни были мои грехи в прошлом, я расплатилась за них сполна. Ведь любила его так, что крышу сносило. Бабочки в животе летали вместе с ласточками, фламинго и пеликанами. Пару раз даже было плакала по ночам, размышляя, не отправиться ли в последний полет с девятого этажа навстречу ночной Москве. Какая же я была дура! А он?.. Он оказался намертво женат. Долго скрывал, не носил кольцо, объяснял отлучки работой и делами. Потом, когда узнала, ушла сразу же. Но он вернул. Заново уходила, и так – бессчетное количество раз. Но он снова приходил. Клялся, умолял, обещал… Наверное, Андрей тоже любил меня, но какой-то странной любовью. Словно я подписала с банком трудовой договор на свое рабочее время, а с ним – на оставшуюся жизнь. Говорил много, долго, проникновенно. Обещал, что уйдет от нее ко мне. Я верила, потому что хотела верить.
Начало апреля принесло сильнейшую оттепель. На улице установилась почти летняя жара, правда, в каменной громаде королевского дворца ее не ощущалось. Наоборот, стены дышали вековой сыростью, которая, словно прилипчивый лондонский туман, проникала повсюду. Я приказывала отворить все окна во дворце, зазывая весну вовнутрь. Да и сама по возможности проводила время на воздухе.
Он покачал головой, затем пообещал, что придумает что-нибудь. До первой женщины, получившей высшее образование и ставшей врачом, мы с леди Дадли доживем, только если выпьем зелье бессмертия, так что ничего другого ему делать не оставалось.
Ага, у меня тут ночлежка! Кажется, в кресле спят, на кушетке спят и еще на одной неподалеку. Комната огромная, целый полк может заночевать.