– Прошу вас, не вставайте! Я лишь хотела убедиться, что с вами все в порядке. Скоро придет ваш муж.
Заодно я запретила смертную казнь за колдовство, вызвав недовольство со стороны советников, оставшихся еще со времен королевы Марии. Надо что-то делать с тяжелым наследством! Рациональные предложения и нововведения буксовали, упираясь в нежелание консервативной части Совета что-либо менять. К открытой конфронтации я еще не была готова, хотя многие законы казались дикими. Смертная казнь за порубку деревьев? За воровство выше одного шиллинга в церкви? За кражу писем? И еще за двести с лишним преступлений, многие из которых в мои дни вызвали бы лишь недоумение или небольшой денежный штраф. Нет, так не годится! Но я понимала, что сразу, нахрапом, повернуть вспять сложившуюся систему средневекового права не получится. Приходилось действовать не спеша. Главное, что Парламент был на моей стороне, а выборная Палата общин, кажется, меня обожала.
Подойдя к сетке, я поманила его пальцем. Мне не нужны лишние уши. Несмотря на вчерашний банкет, затянувшийся до раннего утра, желающих посмотреть на игру королевы с одним из фаворитов собралось хоть отбавляй.
В Совете установилась гробовая тишина, прерываемая, казалось, лишь моим дыханием. Роберт тем временем вежливо поклонился, ожидая разрешения.
После того как Эми покинула Лондон, Роберт вновь переменился. Отношение ко мне стало похожим на прежнее, правда, я уже не чувствовала давления с его стороны. Он, как всегда, был обходительно вежливым, но в его взглядах, жестах, фразах скользили искреннее внимание и забота. Лорд Дадли больше не устраивал сцен ревности. Быть может, потому что ревновать было не к кому. Не к графу же Арунделу?.. Зато каждое мое движение, каждый поступок сопровождал одобрительный, обожающий взгляд. Иногда мне казалось, что я все придумала и после неудачного бракоразводного процесса он все понял и смирился с тем, что нам никогда не быть вместе.
На самом деле активные работы велись по подготовке нового законопроекта, по которому я становилась главой Английской церкви и на всей территории страны вводились единые ритуал и требник, появившиеся еще в царствие покойного брата, короля Эдуарда. А тех, кто не согласен, – нет, не казнить, тут едва костры успели потухнуть, разожженные моей сестрой Марией. Штрафовать – и казне польза. Но как протащить этот закон через Парламент, в котором слишком много убежденных католиков? К тому же угрозу из Ватикана никто не отменял, да и мирный договор с Францией еще не подписан. Но из Парижа приходили обнадеживающие вести, поэтому мы ждали и работали.