Изображение, как и полагается, померкло. Однако печальное сообщение о том, что я уже не есть живой, и окошко меню, предлагающего на выбор: воскреснуть в ближайшем пункте возрождения либо загорать тут, пока мой хладный труп не отыщут доброжелатели и не поднимут из мертвых свитком или специальным магическим умением, не появлялись.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем щеки Насти (так звали сестренку) зарумянились и глаза распахнулась. Извергнув остаточную порцию воды из легких, девчонка закашлялась, с криком сделала первый самостоятельный вдох.
— Неудивительно! Это потому, что больно много просишь, дяденька. Здешнему люду не по карману столь высокая цена. А вот если бы скинул чуток, товар вмиг бы и ушел.
— Петух нанес вам 1 очко повреждения! Текущий уровень жизни 237/238.
— Тогда об ствол. Или наеду на каких-нибудь кладбищенских гопников. Выходи из группы, чтобы и тебе не перепало.
— Всего девять годков минуло с тех пор, как случилась эта трагедия, — отхлебнув из блюдца липовый отвар, начала рассказ Хельга, — но никто в округе, окромя меня, не помнит тех печальных дней. Да и я сама, если бы тогда не отправилась травы собирать, то все начисто позабыла бы. Эх, вот ведь судьба-злодейка! Думала, покину родной дом на несколько часов, а оказалось — навсегда.