— Это же… — прошептала Эльга. — Это же рот… Рот, образовавшийся в каменной плоти, вдруг потек к ним. Нити «слюны», соединявшие губы, окончательно разделились надвое, стали толще, превращаясь в своеобразное подобие «зубов».
Он был одет очень торжественно: длинная белая мантия и плащ бирюзово-жемчужного цвета, расшитый золотом и серебром. У него был глубокий, хорошо поставленный голос.
— Но как же… Зачем же вы тогда везде с собой в замке ее носили?
Это был единый, внимательный, изучающий взгляд. «Я так долго ждал. Мой дорогой, мой любимый, мой самый лучший и самый ВЕРНЫЙ ученик».
— А вдруг и в самом деле, — сказал он. — Пройдись по трактирам, Тонел. Может, и впрямь он там…
— Твоя правда — не понимаю. Поясни-ка, будь добр. Чего в ней такого особенного?