– А ты станешь доносить? – вскинулся Махмудка и попытался отстраниться от Лукаша. – Ты станешь доносчиком?
– И про то, сколько времени я находился наедине с покойным и его вещами?
Спать, правда, совершенно не хотелось. Абсолютно, хотя в предыдущую ночь выспаться не удалось. И в ночь накануне – тоже.
– В молчанку будешь играть – уйду, – пообещал Лукаш. – У меня полно дел. Еще я эстет, и твое многозначительное печальное молчание не вписывается в мое понимание прекрасного. Пошлю в жопу, а сам пойду отдыхать перед вечеринкой в «Мазафаке». Мне понадобится много сил – журналистский корпус будет обмывать мое счастливое спасение. Как бы не подохнуть на радостях.
Так что, если Лукаш не врет – Лукаш молча поднял над головой средний палец и показал его французу – если Лукаш не врет, то пилоты готовились именно к перелету в Техас, и на базе либо совсем слепые сидят, не заметили баков и запроса на горючее, либо…
– Конечно, серьезно. Вот это, – Шейкмен указал пальцем на вход в клуб. – Это еще ерунда! В Вашингтоне есть немало моментов, куда страшнее и противнее, чем этот. Вы только что японцев фотографировали из Комиссии. Они требуют возмещения ущерба за бомбардировку Хиросимы и Нагасаки, за то, что американцев японского происхождения в сорок первом отправили в лагеря, за изнасилованных американскими военными и моряками японских девушек в районе американских баз на Японских островах… Предоставлен список из нескольких тысяч жертв насилия, между прочим…