В пути обратно мы были уже четвёртый день, и я подрёмывал в крытой старой карете, когда меня разбудил возница.
Передав пареньку десяток медных монет, я отправил его на поиски нужных мне знающих местную торговую кухню людей.
Чтобы разубраться в происшедшем, помещику понадобилось почти полчаса. Видимо Авдей пришёл в себя и пояснил кто тут побезобразничал. Было далековато, но я разглядел удивленную холёную рожу молодого барина.
— Через седло его перегните, так оно удобнее будет… А ты чего стоишь? В очереди? Спереди-то у него свободно заткни ему его словоблудие… Боишься откусит? Эх, каторга, всему то вам помогать надо, — щелкнув, я парализовал челюсть франта. — Вот видишь, а ты боялся… А ты чего притих и затаился сбоку? Не встаёт? Охренеть, я ещё должен и эротически возбуждать бандитов… Ну на. Смотри-ка как возбудился…. Да не торопись ты, сейчас твоя очередь будет, видишь этот к финишу близиться. Что и остальным такая помощь нужна?! Даже что же вы за мужчины?!
Ротмистр был вынужден поверить тем слухам, что я могу восстанавливать конечности, только когда увидел счастливого Усова, с лица которого не сходила улыбка, с обеими руками.
— Хочешь получить под командование этот броненосец? — спросил я у Лаврентьева.