— Куда боярин, — спросил местный возница, пока мои воины садились в другую повозку.
— Я говорил с его холопом, он сказал что да. У боярина насад и ушкуй, вещи грузят. Потом они вернутся сюда.
Семен зашёл и после моего разрешающего жеста присел на стул, на котором ранее сидел Немцов. Не нагибаясь, он опустил руку и погладил подбежавшую Ласку, руки длинные, да и щенок заметно подрос.
Усилив боли, я дождался их полного и безоговорочного согласия на выполнение любых моих желаний. Подойдя к бандитам, я предварительно разоружил их, сложив револьверы и ружья в стороне. Не забыл их ножи, после чего снова щёлкнул пальцами, убирая паралич.
Одно окно было приоткрыто, впуская свежий воздух, я бы честно говоря предпочёл попасть к той чистоплотной девке, но куда было открыто, туда открыто. Толкнув створку, я перевалялся через подоконник и свалился на пол, мягко упав на руки. Перекатившись на спину, я под удивлёнными взглядами присутствующих одним прыжком оказался на ногах, не трогая руками пол.
Честно скажу, с девкой на руках я бы не ушёл, а так у меня получилось. Полдня я просидел в воде одного из притоков, когда начало темнеть вплавь направился в порт, не выбираясь не берег. Голландец стоял на месте. Погрузка уже была завершена, значит, утром он уйдёт из порта. По якорному канату забравшись на борт, я открыл не задраенную ещё брезентом крышку люка в трюм, и спрятался в нём, проверив на месте ли ещё мои вещи. На месте, не нашли.