— Я себя не на помойке нашёл. Нет, мне нужно подписать бумаги по репарациям. Пусть дань платят. Соберём у них самое ценное и вернёмся к себе, а потом в Лондон, Картахену, Гавр и Лиссабон будут заходить только наши торговцы, приписанные к Военно-Морскому флоту и забирать дань.
— Командир, — поймал меня у повозки Семён.
— Господа, в чём дело? — спросил удивлённый Андрей.
— Да, князь. Нужно выделить отдельный цех для выделки разнообразных взрывателей, а то у нас все сосредоточенно в одном цехе. И для ручных гранат делаем, и для снарядов.
Подняв свой морской бинокль, что выпускался ограниченной партией на моём Заводе в цехе точечных приборов, я тоже стал рассматривать берега Испании. Ограниченные партии были по причине пока неосвоенной технологии производства оптических стёкол. Мой стекольный завод работал активно, но находился он в Архангельске. Там был тот песок, что нужен для производства. Этот заводик обеспечивал стеклом практически всё Княжество и даже производил на экспорт. Однако оптическое стекло, мы закупали на Рынке Новгорода, куда его доставляли по нашим заказам венецианские купцы. Все бинокли, произведённые на Заводе, шли во Флот и в Армию и пользовались довольно неплохой славой. На сторону их пока не продавали. Именно поэтому у Немцова была его старая, полученная ещё с момента первого переселения подзорная труба, тщательно лелеемая, а у меня новенький морской двенадцатикратный бинокль.
— Тут они атаковать не будут. Вот в проливе уверен, нас уже ждут. Помнишь, дня три назад нас обогнала та фелюка под косыми парусами? Посыльный, это точно.