Теперь я знаю, что такое «строить из себя Чарли Гордона».
Ему нравится здесь. Полы белые от муки, белее закопченных стен и потолка. Толстые подошвы его ботинок покрыты белым налетом, мука забилась а швы и дырочки для шнурков, она у него под ногтями и в трещинах на коже мозолистых рук.
- Не так уж мы близки… Он отдал своей работе всю жизнь. Он не Фрейд, не Юнг, не Павлов и не Уотсон, но он занят важным делом, и я уважаю его за одержимость, за то, что он, обыкновенный человек, поставил перед собой задачу, решить которую под силу только гению. А гении сейчас в основном заняты тем, что делают бомбы…
- Бог мой! Никогда не видела такой чистоты! Кто бы мог подумать, что одинокий мужчина способен на такое!
Даже Доннер не допустил, чтобы меня забрали в Уоррен, я жил и работал у него. Почему мне предназначили именно Уоррен?
Гуарино хмурится, брови стремительно падают вниз.