– Я знаю, знаю, – оборвал меня князь. – Я все-таки по профессии геолог, должен знать географию. Так вот вторая половина европейской нелюбви к нам заключается в том, что Москву в Европе патологически боятся. На уровне подсознания. Эта боязнь вдолблена на генетическом уровне. Как американцы боятся пауков, змей, темноты, одиночества, так европейцы боятся русских, побывавших когда-то и в Париже, и в Берлине – не единожды. Ну и третье, не столь значительное, появившееся в последнюю сотню лет – идеология, очень привлекательная для народных масс. Которую очень трудно было дискредитировать в должной мере.