– Простите, Зак, я не хотел, – Гарольд протянул мне тарелочку с мясом, – угощайтесь. Заговор, конечно, есть. Я вам даже скажу, что этих заговоров – многие десятки, если не сотни! Черт! Да загляните в любую палатку в любом лагере этой рощи и непременно обнаружите там десяток заговорщиков!
– Отличный план, Персен. А мы успеем подписать открытки?
– Вот то-то! Пойми простую вещь – если у тебя закрыты глаза, то для того чтобы понять, что в рот тебе кладут кизяк – его надо надкусить. Твой отец тогда еще, давно, говорил, что стране нужно пройти очищение, иначе все повторится спустя три года, пять лет – неважно. Пропаганда отсюда всегда будет эффективна, пока мы там не наедимся ее вволю. Чтобы победить заразу, нужно привиться.
– Нет, что вы! – возмутился я. – Девяносто девять из них должны будут быть известными всем – чтобы публика раскупала. Нет, меня интересуют истинные владельцы богатства. И тираж будет экземпляров пятьсот – по одному каждому из фигурантов и мне десяток – на память. Такое знание убьет наивность провинциальной публики, а это чревато убытками. Рассказывайте, не томите!
– Вот! Разве не стоило в свое время избавиться от них, чтобы сохранить остальное? Нет выбора, пойми! Бывают времена слияний и поглощений, бывают времена банкротств – не нужно делать из этого трагедию! Как я уже говорил сто раз: сильному в рот будут заглядывать и красную дорожку под ноги стелить, а слабого – топтать. Останемся большими и слабыми попрошайками под постоянной угрозой банкротства или умерим свои амбиции и начнем думать головой о том, как нам стать сильными?
– Нет, я не очень интересуюсь драматургией.