Мы с ним обнялись и на меня пахнуло той кислой волной, которая сопровождает давно нестиранные вещи стариков.
– Ерунда! – сказал Том. – Стал бы абсолютный тиран России кидаться на толстозадую негритянку? Ему в Москве своих женщин не хватает? Ерунда!
– Не люблю Намибию, – скрипнул Оппенгеймер. – Даже не вспоминайте, Никита.
– Нельзя все решить деньгами, – оборвал меня Павлов. – Все это в истории уже было. Была Испанская Империя, обеспечивавшая деньгами всю Европу – что с ней произошло, напоминать не надо? Деньги в кармане дурака – всего лишь цветные фантики и тяжелые кругляши. Мы должны четко понимать, на что нам нужно тратить имеющееся, чтобы не разобщить народ, а сплотить его.
– Ты слышал о Джеймсе Гиффене? О нем сейчас много говорят в Америке.
Через полчаса от их сорочьей трещетки у меня заболела голова и я вдруг сообразил, что не понимаю ни слова из того, о чем здесь так горячо дискутируют.