Мы все задумались о месте пассионариев в истории. Слышно было, как хлюпает горячим чаем Валентин Аркадьевич.
И – неслыханное дело – Съезд объявил перерыв в работе на две недели. Депутаты разъехались по своим городам и весям, Горбачев затаился, как делал всегда в трудные для решений моменты, между Парижем и Москвой наладилась эмиссарская тропа, по которой облеченные доверием мужи сновали с настойчивостью муравьев.
Хайек, Бьюккенен, Стиглер, Алле – перечислены Нобелевские лауреаты по экономике.
Королевской компании, руководимой мистером Брауном, принадлежали: гольф-клубы, магазины, двадцать семь тысяч акров лесов, шахты, карьеры, монополия на вылов лосося в реках Шотландии, фермы. Офисов и жилых помещений почти на двести гектаров (и если кто-то подумал, что это где-то в глубинке, то сильно ошибся – Риджент-стрит посреди Лондона вся принадлежит этой компании). Но главное, что принадлежит семье Виндзоров через эту интересную компанию – вся береговая линия Острова, половина приливной полосы и весь морской шельф Великобритании.
И в который раз я удивился тому, как эти люди умудряются разводить конфликты. В России в подобной ситуации началась бы настоящая вендетта со взаимными подставами, обвинениями и нападками. Здесь же почему-то почти всегда находились способы бескровного разрешения любых противоречий. Это мы, русские, воспринимаем решение обратиться в суд как финал всех отношений, как окончательный перелом и новый этап в жизни. Здесь же все иначе и обращение в суд – чаще всего лишь констатация факта, что своими силами разрешить конфликт не удается и спорщикам требуется авторитет со стороны, арбитр, эксперт, чтобы уладить дело. Сегодня Джон судится с Дейвом, а завтра, глядишь, они вновь мирно играют в боулинг. Странные люди. Дикие.