Я вернулся с балкона в кабинет, Гвидо тенью проследовал за мной.
На несколько дней установилась необъяснимая тишина, никто не желал педалировать ситуацию, и казалось уже, что беда прошла стороной, пока вдруг опять не взорвалось!
Подобное разбирательство никак не укладывалось в моей голове – я просто не мог понять мотивов, заставивших преступника пойти за правдой в суд! Глупость? Ох уж, эти англичане.
Мне бы никогда в голову не пришло такое толкование имени мадам Горбачевой, но, кажется, сэр Френсис был убежден в этом так же твердо как в безупречности своей родословной.
За нашими спинами припарковались мерседесы Штроттхотте.
Едва за Трампом закрылась дверь, я позвонил Снайлу: