– Очень энергичный человек, – произнес Николас Оппенгеймер над головой. – И совсем не дурак.
– Хорошо, князь. Положим, я согласился с вашими рекомендациями. Что получу я взамен?
Френсис немного изменился. Осунулся, на щеках появились морщины, губы вроде как стали тоньше, а взгляд – ярче. Глаза его нездорово блестели и мне даже показалось, что мой лорд слегка не в себе. Если б я не знал, что сэр Френсис последовательный борец с наркоманией (наверное, мучает совесть за прадеда, сколотившего на опиумной торговле с Китаем весьма немалых размеров состояние, которое, впрочем, наследники едва не промотали), я бы решил, что он принял дозу.
Речь идет о Шоулзе, Мертоне и фонде LTCM.
Спустя месяц мои предложения были приняты. Особенно удовлетворены были хозяева князя Лобанова-Ростовского, ведь мне удалось на целых полдоллара с барреля уменьшить поступления в советский бюджет! Я не стал рассказывать о создании общего с Правительством Баталина фонда. Одним закрытым фондом больше или меньше – кто кроме его хозяев это может это реально отследить?
Спустя полчаса я сидел в плетеном кресле на балконе Пьера и расспрашивал его о том, каково это – быть отцом?