– Пенни! – в комнату вошла симпатичная рыжая девочка в переднике. – Уберите осколки, – он показал пальцем на пол. – И принесите мне еще виски и посуду.
– В шесть вечера вертолет до Барселоны, там самолет в Гамбург на заседание Совета директоров…
Вполне в европейской традиции напоказ выставлять свою национальную принадлежность: здесь немецкий турист вполне мог бродить по Елисейским полям в тирольских штанишках и шляпе с пером, итальянка нарядиться по случаю какой-нибудь Коломбиной, а галисиец подпоясываться шарфом. Это, может быть, и забавно, но мне отчего-то не нравилось. И я не чувствовал на себе обязанности следовать этим странным установкам.
– Вы всегда говорите "большевики, коммунисты…" и никогда – "русские", как сказал бы любой добропорядочный янки…
– Пятикнижие Моисея, Исход, главы тридцать первая – тридцать четвертая. Здесь много, на досуге прочтете, я перескажу сейчас вкратце суть. Моисей поднимается на гору, усердно молится и получает от Господа две каменные скрижали, исписанные с обеих сторон заповедями. Он спускается с горы к своему народу, который меж тем, согласившись с глупыми речами Аарона, начинает пить, петь и веселиться и поклоняться золотому тельцу, празднуя избавление от египетского плена. Разумеется, патриарху сцена не нравится, ибо израильтяне сотворили не что иное как идола, прямо запрещенного заповедями. Но что делает наш Моисей в ответ на этакое богохульство?
– Ну, я бывал в местах и похуже, – рассмеялся князь Лобанов. – Где-нибудь в Намибии гораздо суше и сильно жарче.