– Что я могу об этом думать? – я пожал плечами. – Когда мне говорят "дважды два – четыре", я не стану размахивать кулаками и настаивать на том, что "дважды два – девять". Я и в первую встречу с князем был не против этого решения, мне просто хотелось получить подтверждение серьезности предложения в лице… широкоизвестных особ. Знаете, все эти нигерийские письма счастья, потомки германских императоров. Я получил достаточное подтверждение, у меня нет причин сомневаться в ваших словах. Я только не понимаю вот чего: почему бы Большой Семерке просто не признать итогов советских выборов?
– Нет, пока что мне интересно ваше мнение в целом.
– Все текущие финансовые операции буду вести я и мои люди. Это бесплатная услуга. Вы будете должны только за то, что мне придется выплатить по искам и иным неоспоримым претензиям. Когда все посчитаем, произведем слияние компаний. Вы войдете в мою группу на правах младшего партнера. Сорок девять на пятьдесят один. И обязуетесь в ближайшие десять лет не искать иного партнерства.
Круглый стол закончился около пяти часов вечера, под начавшимся холодным и унылым дублинским дождем я добрался до машины – рядом Гвидо нес зонт, пытаясь держать его над моей головой, но, кажется, катастрофически за мной не успевал – и потому я успел изрядно вымокнуть.
– Другое дело, что есть объективные законы, если хотите, правила игры, заставляющие нас всех выступать единым фронтом против опасности или спешить всем в одной стае на потрошение какой-нибудь жертвы. Нет, вся эта белиберда о Трехсторонней комиссии, о Бильдерберге и прочих масонах – просто еще одна попытка создать социализированную "теорию всего", которая объяснила бы происходящее любому, кто не желает разобраться в реальности. Зачем нам узнавать механизмы движения денег, если достаточно сказать – всем правит старина Дэвид!