– Точно, в самое яблочко! Самый настоящий Санта Клаус! – рассмеялся отец. – Алан Гринспен! Живой и здоровый. Ну вокруг, конечно, помощники всякие. Рядом Мэтлок вышагивает. А следом за ними – Абалкин под ручку с Бальцеровичем.
– Это к лучшему. Не жалейте. Это не тот опыт, который может вам пригодиться. Поверьте мне, старому бюрократу от военщины, поверьте, что в любой бюрократизированной организации творится такая муть, что поручать нам что-то ответственное и хоть немного выходящее за рамки обычных обязанностей никак нельзя. Джон может прекрасно договориться с Томом о поставках нового фасона ботинок, но поставьте перед ним задачу обуть в эти ботинки армию Гондураса – и он спасует. Потому что этим занимается Гарри и появление на арене Джона только испортит бизнес обоим. Тысячи интересов, десятки тысяч людей, сотни команд, стремящихся влезть повыше – настоящее змеиное кубло, занятое обслуживанием в первую очередь своих интересов. Им просто некогда заниматься еще и поручениями заговорщиков. Времени нет, понимаете? Чуть зевнул – пожалуй на этаж ниже. Так что единственный полноценный заговор, Зак, который вы здесь сможете найти – это всеобщее согласие не выносить на публику все, что здесь может произойти. Так что я оцениваю возможность существования какого-либо глобального заговора как стремящуюся к нулю. Не нужно совпадающие временами интересы разных кругов называть заговором. И не нужно их путать.
– Мы могли бы согласовать наши усилия. Я уверен, что дело пошло бы быстрее и вам не нужно было бы нести единоличные риски. Мы можем встретиться еще с кое-кем, кто очень рассчитывает на этот туннель и мы готовы взять на себя его частичное финансирование.
В его словах имелся определенный резон и более возражать я не стал. Еще пятнадцать минут машина колыхалась по дорожным ухабам, потом справа появился высокий забор, над которым шелестели листвой тополя, и вскоре машина остановилась перед металлическими воротами с красной звездой.
– Неожиданно, – ответил я. – Твоя работа?
– Видимо. Возможно, не знаю. Мои знакомые студенты-юристы путались в подробностях, да и, честно сказать, давно это было – многое из памяти выветрилось.