Я недоуменно посмотрел на него, потому что знал, что он проснулся раньше меня, а уснет позже и весь день будет на ногах с блокнотом в одной руке и авторучкой в другой. А на завтра будет снова выглядеть свежим огурцом, а не загнанной лошадью, как я. Если уж чему и стоило удивляться – то это его стойкости и работоспособности.
Но то, что я увидел, никак не укладывалось в моей голове! Наши праздничные одеяния по замыслу бродвейского режиссера должны были явить толпе десяток уродов в буклях и кафтанах времен Карла V, в расшитых едва ли не бисером туфлях. Еще хуже дело обстояло с эскортом – Томовы молодцы должны были облачиться в какую-то жуткую помесь одежды шотландских стрелков и папской гвардии. Вместо оружия предполагались невообразимые декоративные алебарды, делающие охранников очень похожими на карточных валетов.
– Вы читали программку? – подозрительно спросил сенатор. – Я думал, что это закрытая информация.
Все это я слышал от него неоднократно, но никогда еще эти его слова не должны воплотиться "прямо сейчас". Отчего-то стало тоскливо.
Серый посмотрел на меня как на ненормального:
– Знаете, Зак, – ковыряясь щепкой в зубах после уничтожения мраморного стейка, сказал мне плохознакомый человек в клетчатых шортах, – все эти конспирологические россказни не стоят даже той бумаги, на которой печатаются. Посмотрите на этих людей?