– А если они продержаться еще лет десять? – я не стал дожидаться окончания спича и перебил его.
Кто-то, как несчастные акционеры какой-нибудь General Electric, довольствуется шестью-восемью процентами годовых – в удачный год, кто-то же, как владельцы паев инвестиционной корпорации Morgan Stanley, или фонда Pimco, зарабатывают на порядок больше. В хороший год инвестиционный банк или фонд может похвастать и сорока-пятьюдесятью процентам распределенной прибыли, заработанных на всяких хитрых инструментах, не имеющих самостоятельного экономического смысла: на быстрой перепродаже акций, на манипуляциях с опционами, на андеррайтинге – в любой из его ипостасей, на секьюритизации и выпуске деривативов, на слияниях и поглощениях, словом, на всем том, что не добавляло миру ничего, кроме необходимости платить деньги новым феодалам и снижать их финансовые риски.
– Ладно, не грусти, – махнул рукой Серый. – Послушай лучше про нашу третью задачку… Только сначала еще выпьем.
Словом, сенаторы начали давить на соответствующие комитеты, стали требовать от федеральных агентств отстать от конторы Китинга, дать ему еще немного денег для расшивки платежей, снизить налоговые требования. Деньги исправно выделялись, налоговые послабления устанавливались, проверки прекращались. Все это подавалось под соусом заботы о несчастном пострадавшем населении – вкладчиках, но все было тщетно – Китинг отправился на дно сам и потянул за собой сенаторов, устроив самый громкий коррупционный скандал со времен "банды Твида".
– Я же говорил, что мистер Майнце будет не против, – расплылся в довольной улыбке Визенбергер.
– А корову забьем – ни к чему она нам, городским! Мы ж теперь городские! Мясо продадим и купим прицеп к мотоциклу "Урал" – будем оказывать селу транспортные услуги.