– На работу с каждым из тамошних царьков не хватит бюджетов никакого государства – они хоть и дешевы, но необыкновенно многочисленны, – развел руками мистер Браун. – Многочисленны, но все же конечны.
– Вы значительно моложе, сэр, чем я себе представлял, – добро улыбаясь, сказал князь, потряс мою руку и окинул взором окружавшие нас горы. – У вас здесь довольно мило.
– Том, все отлично, он наш. Отзывайте иски, убирайте этих придурков с транспарантами, ну, ты знаешь. И передай отдельный реверанс Гринбергу – он все сделал замечательно!
– Не знаю. Ты не стал англичанином, я – американцем. Мы толком не столкнулись ни с их медициной, потому что быстро получили возможность иметь свои собственные клиники, ни с пенсионной системой – потому что нам наплевать на пенсии, ни с судебной системой, потому что на нас работают лучшие юристы этих стран. Мы не вкусили даже сотой части того дерьма, что творится там, внизу, на уровне первого этажа. Но мы оба перестали быть советскими людьми и понятия не имеем, чем они сейчас живут. Так какое у нас с тобой есть право советовать другим то, чего сами не знаем?
– Когда мы с тобой начинали нашу американскую эпопею, – сказал, отсмеявшись Серый, – этот парень уже был на пару шагов впереди. Не мы одни пытаемся соединить разные экономики, но он это делает по здешним правилам.
– Не обязательно делать это экстенсивными способами, – пожал плечами Серый. – Разве в школе тебя не учили, что интенсификация дает куда более надежные плоды, чем географическое расширение? Разве не о том же ты разговаривал со своим норвежцем… как его?