И кто? Толстый, неуклюжий и невежественный капрал. Ладно бы человек был достойный. Олекс уже давно не имел этих зашоренных глаз, как у большинства молодых дворян в его возрасте. Никакая голубая кровь не сделает тебя человеком, если ты моральный урод.
Шлем висел набекрень, щит треснул, в бедре торчала какая–то палка. Не знаю, откуда она прилетела, но крови было немного. Отбросив щит и копье в разные стороны, аккуратно подошел к Лексу, тот сидел, баюкая сломанную правую руку. Может кто, щит протаранил. Присев рядом с ним, стал ждать, когда к нам подойдет целитель…
На полном серьезе я сказал: — Работать над собой, тренироваться, не стесняться и учиться, постоянно. Тогда и не стыдно будет перед отцом предстать.
На улице тепло, на небе ни тучки, ветер дует прямо в лицо. И воздух такой сладкий, наполненный свободой. До сих пор я не могу поверить, что все уже кончилось. Лицо озаряется довольной улыбкой. Я счастлив!
— Лекс! Да, что ты задумчивый такой? Тебя зовут, — и вправду, сэр Генри смотрел ожидающим взглядом на меня. Не успел я подойти, как он сразу сказал.