О! К нам с праведным возмущением на лице подходил тот самый бородач, что на трибунал водил.
По приезду нас представили семейству Вайс. Семья у них купеческая, чем они занимались, я не понял, да и на тот момент мне было все равно. Долго мы не сидели, около часа и на улице окончательно стемнело, спать захотелось ужасно, давила не физическая усталость, скорее моральная и хотелось только отдохнуть перед дорогой, и, видя наше с Лексом состояние, нас отпустили.
Горцем оказался хмурый дядька лет тридцати, его плохо слушалась левая рука, как будто нерв защемило. Он не стал много разговаривать, просто дал мне мой доспех, меч, щит и мешок. Шлема не было, наверно у десятка остался. Я по–быстрому оделся, достав из сумки одежду из плотной ткани и нацепив доспех, тот был чистый, прямо блестел, хотя изнутри ощущался слабый запах гари. Кто–то попотел, отмывая его и этому ему огромное спасибо, что мне не приходится заниматься этим самому. Металл на левой руке стал какой–то темный, пористый, в основном вроде все нормально, хоть и покоцанный, но ничего не мешало. Приятная тяжесть давила на меня. Кошелек оказался в сумке, сделав пару намеков обознику, за пять золотых получил три бутылки вина.
— Лекс! Ты должен мне помочь! Брат, прошу тебя, расскажи все как есть! — я схватил его за руки и начал кричать ему в лицо. Понимаю, что поступил как идиот. Можно было и по–нормальному и без этого цирка, но у меня были нервы, и я не мог контролировать всю ситуацию.
Как только все прошли, я осмотрел с дороги. Отлично, никого не видно. Осматривая местность вокруг, я подъехал к полусотне. Все лежат и коней своих на бок положили.
Сон. Что такое сон? Многие говорят, что сон есть не что иное, как воображаемые сценарии нашей жизни. Прошедшие или будущие, которые показывает подсознание. Они бывают грустными, бывают веселыми, бывают страшными. Но еще бывает, что мы осознаем, что все, что мы видим это лишь сон, игра воображения, и что хоть все выглядит, как настоящее, оно таким не является.