Уже несколько веков славное семейство эл Марсенов передавало своим наследникам знамя защиты родной земли. Да, графство иногда называли ссыльной каторгой, сюда кидали многих не оправдавших надежд дворян. Но это не значило, что они были худшие.
— Да какое умел? Я и сейчас не умею, пару простейших движений и то в строю. Мне нужно еще многому учиться.
Мерный перестук копыт, тихие перешептывания бойцов за спиной и взгляды, они не давали расслабиться. Да, я в полной мере ощутил то, что называется взгляд в спину. Н-да, десяток самый дружный. Все они дружно не любят меня, но ничего, думаю, это изменится, главное не тормозить. Единственный, чью поддержку я чувствую, это Лекс. Но мы давно уже вместе, иного ожидать сложно. Что могу сказать по поводу своих новых подчиненных. Ничего особо плохого, обычные мужики, да, уже служившие и умевшие воевать, но все–таки обычные. Отношение у нас ними ровное, точнее вообще никакое, они меня не понимают и стараются игнорировать. Но разве меня, их десятника, можно игнорировать?
— Дак, что это, Мирт, значит, он таким дураком и останется? А не может он прикидываться? — спросил сержант, потирая ушибленный копчик рукой и смотря на «шаморского шпиона».
— Сэр Генри, так мы ж все решили, они сами сказали, что если получат от меня сто золотых, то отстанут от Лекса, — да, от этих слов им будет тяжело отказаться.
— Да как мне надоели эти солдафоны, у которых одно на уме! Благородная леди для них как обычная базарная баба. Валессе–то хорошо, она улыбнется им разок и все, им больше ничего не надо, а мне отбивайся от этих вонючек. Еще бы поняла, герой какой–нибудь, а так единственный молодой, который не смог вытерпеть атаку ужасом. Еще и доспехи нарядил, сынок чей–то, правильно папа говорил, что сейчас чем старше и богаче род, тем невнятнее их наследники, — я уж хотел слово вставить, как меня опередил целитель.