— Я готов! — мой громкий голос разлетелся над залом, так что некоторые гномы даже удивленно повернулись. — Или не дадите? В приюте мне здесь отказали, но вот, надеюсь, хотя бы побороться дадут, — я размашистыми шагами направился на сцену. Гном, что спрашивал о желающих побороться, вероятно, и был судьей и учредителем. Смотрел на меня, прищурив глаза.
Льер Бруно ходил от палатки, к палатке, делая осмотр и давая команду кого куда перенести. Сил для того чтобы вылечить всех сразу не найдется даже у всех целителей лагеря. Поэтому требуется планомерный подход в лечении. Сначала исключить всех тяжелых раненых. Не дать им уйти за грань, потом уже и к другим перейти можно. Льер знал, что иногда даже самая маленькая ранка может закончиться смертью раненого. Всех, у кого легкие ранения, он отправил к Вите, как самой молодой и неопытной. Сам с другими целителями занялся тяжелыми. К сожалению не все из них дожили до помощи. И пока силы закончились, нужно было сделать обход. Распределить очередь раненых по–другому. Кропотливая работа, требующая поистине развитый ум.
— Вита, девочка моя. Когда дело касается еды, а мужчина голоден, ему все равно, даже если это может навредить его здоровью. Я сейчас пойду на совещание, с которого ты меня так бесцеремонно вырвала, — мои щеки предательски заалели, я всегда старалась доказать льеру то, что я уже взрослая и не надо со мной как с ребенком, и тут такая глупость, стыд да позор. Льер Бруно взял короткую паузу, чтобы до меня все дошло.
Из строя гномов попытались посмеяться. Но он так цыкнул на них, что они позатыкались. Видно, строгий командир. Пожал руку лейтенанту и пошел к своим. Этот родной жест я не видел уже давно, обычно здесь, когда люди здоровались, брали друг друга за локти. От размышлений меня отвлек командир.
— За моей спиной овраг. Уложите там своих коней и будьте в готовности атаковать.