— Так вот, Андрей Августович, представьте себе полк таких бойцов, например, в глубоких вражеских тылах или в первой волне десанта, что одно и то же.
До меня уже доходили слухи о появлении на Дальневосточном театре боевых действий какой-то таинственной эскадры. Но информация о ней была настолько секретной, что даже мне государь сообщил о ней весьма кратко, без подробностей, добавив, что сказанное является нашим самым большим государственным секретом. И в МИДе никто кроме меня об этой эскадре знать не должен. На все запросы отвечать чисто по-английски: «без комментариев». Но, видимо, кое-кто из приближенных к государю лиц не умеет хранить секреты. Иначе откуда об этой эскадре знают германцы? Или вести в Берлин пришли оттуда, из Порт-Артура и горящей Кореи?
В ответ на голос от дороги бабахают несколько «арисак». Пули тоненько цвикают в темноте.
Все было кончено около часу ночи. Санитары и наш медик перевязывали раненых. Чтобы не терять время, бронетехнику стали закатывать по пандусам снова на платформы. Там наводчики, матерясь, занялись чисткой стволов КПВТ, ибо если пороховому нагару дать прикипеть, его потом ничем не отдерешь.
— А революционеры? — растерянно переспросил Познанский.
— Мистер Сенес, я считаю, что мы не должны остаться в стороне от происходящего вопиющего нарушения всех норм международного права. Ведь Корея — нейтральное государство!