— Хохрякович, подь сюда. Девку — обрить везде, помыть, ссадины и синяки смазать.
Проснулся я поздно — солнце разбудило. Похлебал на поварне горяченького. И — ещё стакан. Не могу. Не могу остановиться, не могу сосредоточиться, видения наяву вижу.
— Всякая поятая мною женщина — красавица. Не буду же я на уродин залезать! Так вот, ты напомнила. Священники иудеев, называемые раввинами, тысячи лет пытаются решить ту же проблему: противоречие между всевластием своего Иеговы и свободой человека. Иначе и договор Моисея, заключённый с Господом — бессмыслица, ибо человеческая сторона — не правоспособна. 10 заповедей — навязанный приказ, но не добровольное соглашение. Следуя хитрости, столь привычной этому народу в делах торговых, они ввели один дополнительный пункт. Мелким шрифтом по совершенно мелкому поводу — по поводу страха: «Господь всевластен над всем. Кроме страха человека перед ним».
Ключевский про него пишет: «В лице князя Андрея великоросс впервые выступал на историческую сцену, и это выступление нельзя признать удачным».
Яков вывернулся из-за угла боярского терема и нетвёрдой походкой двинулся мне навстречу. В руке обнажённый меч. Длинный, прямой, узкий клинок. Он его как трость несёт. Даже опирается.
Насчёт «так решили серебрянные волки»… Но ведь не съели же! Значит — не просто «мясо на ножках». Зато теперь «экскурсоводы» будут слушать половчёнка с открытыми ртами. А у меня ещё один неприятный разговор. С чудаком, подпирающим стену конюшни.