Музыканта отозвали в сторонку, перебили руки, спустили штаны и уронили в реку.
Некоторое время я лежал с закрытыми глазами. Не то, чтобы смущать их не хотел… Слушал. Себя.
— Я — это я, а ты это — ты. Твою в бога гроба душу мать не ругавшись! Лаять меня — не смей! Получишь гривну — тогда… поглядим. «Умножающий познания — умножает печали» — не слыхал? Тебе своих печалей мало?! Перестань мне палки вставлять. В мозги. Цель у нас одна — твоё боярство. Не мешай.
При становлении новых вотчин и, особенно, при формировании новых боярских дружин, князья навязывают владетелям «своих людей».
Сейчас, после Чарджи, его место займёт Николай. Потом — Сухан. А уж после, если я соблаговолю, пустят кого-нибудь из Акимовских — Якова или кормщика.
Тогда в разрывы врываются уже конные с копьями — сбоку пешца можно и коротким копьём достать. Рати начинают разбегаться, и разгром переходит к самому страшному — рубка конницей бегущей пехоты.