Обоз уже через лужи перебрался, но Сухан очень хорошо слышит. Даже если я просто под нос бормочу. И стоит спокойно в тени частокола. Только изредка остриё рогатины поблёскивает.
— Мясо, что из Марьяны летело, и кровь что лилась — не мои. Грех с души долой. Порадовала.
Мне стало стыдно. Конечно, я тут как цурипопик наскипидаренный бегаю, но портить парню процесс… А как же мужская солидарность? Опять же — медведица ещё на берёзу не залезла… Не буду мешать — что мальчики, что девочки — всё на пользу «Святой Руси».
Я крутанулся, оглядывая двор. Аким стоял с двумя важными мужчинами и вёл светскую беседу. Собеседники — по одежде похожи на обрусевших половцев. Скверно.
Тройку разгонную подогнали. Уже без бубенцов и лент, но кони добрые — поехали на Княжье Городище.
— Пошёл, Ванька, нахрен! Будут ещё яйца курицу учить! Ищи ещё серебра.