Интересно было видеть, как она шевелила губами — пыталась читать молитвы. И сбивалась от стонов Трифены. Как пыталась закрыть, зажмурить глаза. И вдруг распахивала их на очередной звук: «О! Ещё!».
Бывало. Награждали боярством за героизм, проявленный при защите отечества. Или за героизм при вырезании других защитников отечества. Что будем именно сегодня считать нашим отечеством?
— Хозяина нынче дома нет. Даже и не знаю — пускать ли. Как-то муж посмотрит, когда вернётся.
— Велик Христос. Велик и всевластен. Безгранична милость его. Но не надейся — полной мерой воздаёт он грешникам закоренелым, упорствующим в…
Были у меня «надежды». На «юные забавы». А то вчера Трифена… «как утренний туман» — чуть колышется.
Нельзя мужика загонять совсем в угол. Я его «нагнул», «мозги запудрил», но надо — «лицо сохранить». Иначе — «крышу сорвёт». И мою голову — тоже.