Княгиня, сколько я помню, старшая дочка Свояка от второго брака. А её мать — дочь бывшего новгородского посадника Петриллы. Который убил своего первого зятя, чтобы с Рюриковичами породнится. Та самая, с которой Свояк «крепко стоял в поле против половцев».
Кажется, только теперь до Варвары дошла специфичность её нынешнего состояния. Лица я не вижу, но в скулеже проскакивают уже не ругательные, а просительные, умоляющие интонации.
Он убил её обычной шваброй. Что под руку попало. Удачный удар в висок. Вся левая сторона весёленького, дареного недавно платочка — залита бурым и хлюпает.
Ещё одно отличие в мышлении моих современников и «святорусских» туземцев: разный набор цитат.
Алу… ну просто лишние уши мне сейчас… Замена… Торку я верю. Но «мертвяку» доверяю больше.
— Запорю до смерти! Убью гадюку! Руки-ноги поломаю! На кого кидается, дрянь!