— Всякое дело, которое к этому точению применяется — есть секрет. Только для своих. Мы их посвящать будем. И смертную клятву брать.
У княжны «л» — любовь к себе, «лучше было бы мне…». Чёткая декларация собственной особенности, избранности: «Что свершили прежде нас жившие…?». Не хочет она «как все» — «выходили замуж, княжили…».
Я перебираюсь на нос лодки, скидываю с себя всю одежду, включая косынку, и усаживаюсь лицом вперёд. Медитирую. Загораю. Редкий момент, когда я могу выровнять окраску, замаскировать свою «шкурку с искоркой».
Разбудило меня… Женские стоны страсти всегда вызывали во мне припадок активности. Какой может быть сон, если в паре метров Марана исполняет свою «песню любви»! Тут даже обморок не поможет. Только могила. Да и то, с учётом амплуа исполнительницы… Она ж и мёртвого поднимет!
Лучники в Европе — от древних персов до английских йоменов — второй сорт. Какие-то вспомогательные, иррегулярные, плохо-оплачиваемые отряды.
В помещении установилась гробовая тишина. Николай начал медленно расплываться в восхищённой улыбке. Скарбник потряс головой, будто отгоняя приснившийся кошмар.