Многие ныне пишут, будто мы с князь-Андреем с первого взгляда ощутили промеж себя глубокое сродство, грядущее единство и проистекающее от сего в душах умиление. Да враньё сиё еси! Мне, по-первости, он показался здоровым, дурным, очень опасным мужиком. Психом с подручными. От него просто несло непредсказуемой, вздорной опасностью. Смертью за всякий взгляд, за шаг, за вздох.
Вот же, половина волос — седые. А сама… и умом и телом. Наследственность, однако.
И пошли мы с ним навыки нарабатывать. Паренёк, которого я прошлым летом выпросил у Жердяя в довесок к хлебу, младший брат моего кузнечного дебила, оказался достаточно нормальным: сообразительным, не сильно вредным, грамоту уже освоил.
«Осьмина» — восьмая часть здешней хлебной меры, которая называется «кадь» или «оков». Мера — в 14 пудов, около 230 кг. При обычных, пока ещё, ценах показатель прибыльности — 40. Не процентов — раз. Если этот купчина не подымет на таком деле мешок серебра, то он не купец рязанский, а пень лесной.
К «всенародной любви» добавляется такая же «всенародная ревность».
Тогда уж и я своим махнул. Подобрал княжеский посох — тяжёлая зараза! С остриём и богатым навершием. Вот навершием и подаю вежливенько владельцу.