Неприязнь между «половцами» — сыновьями Долгорукого от первой жены и «гречниками» — сыновьями от второй — существовала всегда. Просто они были очень разными. Не сколько сами княжичи — они-то русские, рюриковичи. Сколько их окружения, свиты их матерей.
— Ванечка-то… добрый мальчик, христолюбивый. Там у нас недалече поганище было. Так он туда сходил.
Проще: посельщина-деревенщина, «за ответом в карман лазают».
— Я просил тебя не говорить плохо о твоей матери. Мне нужно повторять эту просьбу применительно к матери каждого человека, которого мы встретим? Алу — мой раб. Если ты в чём-то им недоволен — скажи мне. Судить и казнить моего раба — моя печаль. Когда ты бьёшь моего человека — ты оскорбляешь меня. Ты этого хочешь?
А я… как дурак… головой рисковал… с грамоткой этой засветился… И чего ради? Кончай, Ваня, «благодетельствовать». Лезешь во всюда без понятия. А у них… собственная система ценностей и приоритетом. Так что… прогрессируй себе потихоньку. Нефиг тут порядки устанавливать. Здесь правила — святорусские, исконно-посконные, с дедов-прадедов.
Я, временами, радостно-идиотски поглядывал на неё. Типа: во какой я крутой бабуин! В смысле: бабу — и «in», и «out».