Я понял, что Симпсон невменяем и путного рассказа мы от него не добьемся.
– Прямой массаж прямой кишки. Что там Мишка?
От Холмса не укрылось выражение моего лица. Он понял, что прощен, и что мне нравится Брамс.
Я пошевелил рукоятками, со второй попытки нашел искомый стог и навел на цель алую точку в центре прицела.
– Германский, – заметил Холмс, игнорируя откровенную брезгливость своего друга. – Такие «гробики» поставляют Кельн и Бремен. Кажется, палисандр. Плясали на нем, что ли?
– Я знаю, друг мой. Я самонадеян и эгоистичен. Едем!