– Прибыли Шерлок Холмс и доктор Ватсон, сэр.
Уронив бесполезный револьвер, доктор Ватсон следил, как пара шутов приближается к нему. Шуты были точной копией тех негодяев, которые покушались на малютку Дженни: мужчина и женщина в мантиях и чудны́х шляпах. Хорошо, сказал себе доктор, что Дженни здесь нет. И поправился: нет, плохо. Будь здесь Дженни, можно было бы рассчитывать на улыбку фортуны.
– И зря, доктор! Это ведь не человек, это готовый сюжет для фильма. О, Айзек Пфайфер! До самой смерти он не имел привычки обращаться к врачам. Он ломал подкову голыми руками! Пил горькую неделями! Имел военную пенсию в сорок рублей ассигнациями! А как он бил в барабан! Рубил лозу! Мой отец, джентльмены, был драгуном из кантонистов. Двадцать пять лет в Нижегородском драгунском полку…
– Обещанный сюрприз? Возможно, это он и есть.
Словно раскаленный добела гвоздь, с треском и шипением ослепительный разряд вонзился в колпак марсианина. Мгновением позже треножник с оглушительным грохотом взорвался. Сверкнуло зеленое пламя, во все стороны полетели обломки колпака и ошметки кровавой плоти. Ноги колосса подломились и останки боевой машины тяжко рухнули наземь аккурат поперек Мандон-роуд.
«Матушка! – подумал Рэдклиф. – Ты бы, конечно же, велела мне отвернуться. Еще бы и подзатыльник отвесила, с твоим-то характером! Негоже пялиться на чужое супружеское ложе, это любой дурак знает. Прости, матушка – тяжелые нынче времена, не до приличий…»