На этот раз Том промахнулся. Туша зверя сбила его с ног, опрокинула навзничь. Граната вырвалась из пальцев, откатилась к ящикам. Смрадная пасть раскрылась над Томом, блестя клыками. В рычании волка пробивалось нечто членораздельное – смысл, от которого тряслись поджилки, а сердце замирало птахой в чужом кулаке. Тупые когти рванули грудь, оставляя кровавые полосы.