Я с удовольствием посоветовал ему продолжить хранение вклада в течение ближайших двенадцати лет, подсчитав, что с учетом процентов он увеличится до четырех тысяч монет, а этого с лихвой хватит на то, чтобы спокойно встретить старость.
Если бы только он потрудился обернуться, он бы увидел, как за его спиной тянутся, тесня друг друга, богатые колесницы, заставляя сбиваться к обочине и торговцев в сандалиях, и босых нищих-попрошаек. Даже богатые были вынуждены трястись в колесницах по сточным канавам, освобождая дорогу для длинной очереди рабов-водоносов, которая медленно двигалась «по царскому делу», — каждый раб нес тяжелый мешок из козьей шкуры, наполненный водой, для поливки висячих садов.
Над стенами разносился рев атакующих армий, крики бойцов, ржание тысяч лошадей, оглушительные удары копий, обрушивавшихся на бронзовые ворота.
«В-третьих, я планирую платить долги из части заработанных денег.
И потом он пристально посмотрел на меня из-под своих косматых бровей и сказал низким и твердым голосом: «Я открыл дорогу к богатству, когда решил, что часть всего мною заработанного я должен оставить себе. И ты запомни это». И после этого он долго молчал, прожигая меня своим взглядом.
«Твои долги — твои враги, которые изгнали тебя из Вавилона», — говорила Сира. Да, она права. Почему я бежал от трудностей? Почему позволил своей жене уйти к отцу?