Цитата #1495 из книги «Гном. Трилогия»

– О‑о‑о, это так похоже на одного кремлевского гуманиста с усами, моего, кстати, тезку! Насколько мне не изменяет память, его очень мало смущало истребление даже собственного народа… Послушай‑ка… Как тебя, Пауль? Так вот, я тебе скажу по‑простому, по‑солдатски: капитулировать в данных условиях то же самое, что сдаваться, когда твердо знаешь, что тебя следом же отправят в пыточную камеру… Не перебивай! Я верю, что вы не собираетесь истреблять немцев поголовно. Даже в то, что вы не планируете поработить и загнать их всех в рудники и шахты. Германия просто‑напросто попадет на стол к кремлевскому вивисектору, который начнет перекраивать ее по своему вкусу. Как водится – наживую. Результатом неизбежно будет жуткий урод, калека, которому лучше бы и вовсе не жить. На мой вкус смерть куда лучше. И я не имею ни малейшего желания облегчать вашу совесть, которая вдруг стала такой чувствительной: убивайте дальше. Или уйдите, если нервы не выдерживают.

Просмотров: 6

Гном. Трилогия

Гном. Трилогия

Еще цитаты из книги «Гном. Трилогия»

Вопреки всем ожиданиям, товарищ Доллежаль отказался от предложения, мотивировав отказ тем, что сама постановка вопроса является вредной.

Просмотров: 5

– Они полностью с нами согласны. Даже попробовали один раз сбить. Специальный "Фокке‑Вульф 190D" для этого прислали. Русся незаметно затянул его на высоту. А сзади у него, говорят, целая дюжина пулеметов. Хороший пилот погиб, Карл Дитче. Слыхали?

Просмотров: 4

Освоение шло с переменным успехом. Первые русские здесь чаяли ограбить и разбогатеть, в чем, на первых порах, и преуспели, но чтобы грабить систематически, надо иметь - кого, и наплыв лихих людей иссяк. И возобновился, когда был разработан и отлажен немудреный механизм сбора дани пушниной. Заселение края тормозилось, и когда иссякал прежний источник быстрого обогащения, и в тех случаях, когда далеко на Западе находили более короткие пути к богатству. Не важно, "в Европах", или в коренных российских губерниях, потому что отсюда, по большому счету, особой разницы видно не было: когда настало время пароходов и железных дорог, по сравнению с углем и железом доходы от пушнины не смотрелись. Пожалуй, не намного меньшее, чем пряник богатства, значение имел кнут. Если проще, то сюда драпали от родимых властей, помещиков, урядников и митрополитов, от барщины, десятины и рекрутчины те, кому не нашлось места в более западных вариантах Земли Обетованной. На Дону, на Волге, даже на Урале. Когда находилось время и силы у государства, оно тоже предпринимало определенные усилия, чтобы как-то обжить и освоить восточные земли, и если они предпринимались вовремя, что-то удавалось, в Сибири вставали великие города и начинало казаться, что дело наконец-то стронулось с мертвой точки и дальше пойдет само. А потом прилив опять иссякал, в государстве начинались очередные неприятности, и все повторялось снова и снова. Рывки и конвульсии. Почему получалось? Почему не получалось? Почему то получалось, то нет? Во всем этом, судя по всему, присутствовала какая-то причина фундаментального характера, а он ее не видел в упор и не имел никакого представления о ее природе. Разумеется ему, как любому ответственному человеку на его месте, приходили мысли о решающей роли транспорта в развитии восточных территорий. И еще о том, что тут проживает слишком мало людей, чтобы надежно взять все эти бескрайние земли вместе со всем, что расположено на них и находится под ними. И о необходимости развития индустрии темпами, опережающими развитие остальной страны. Все то, что относилось к категории истин, против которых не поспоришь. И от которых не было ни малейшего толка. Одна проблема мешала решить другую, и выхода видно не было. Не то, чтобы тяжкие, а сложные, непривычного уровня раздумья никак не мешали ему в повседневных делах, деятельная натура и навыки человека военного делали для него кабинетный стиль работы практически невозможным. Наматывая тысячи километров каждый месяц, если не каждую неделю, он норовил во все вникнуть сам, переговорить с как можно большим количеством людей, а не только с начальством, менял явно негодных людей, устранял наиболее очевидные глупости, объяснял, разносил, угрожал. То есть делал все то, без чего ни одно дело не только не будет сделано, а скорее, начнет потихоньку разваливаться. Но совершенно не характерные для него прежде поиски сути продолжались тоже. Очевидно, он продолжал думать над всем этим даже во сне, потому что однажды проснулся с мыслью вполне идиотской, как то и положено просоночным мыслям: в тех рамках, которые ему положили и которые положил себе он сам, задача не решается. Обдумал ее снова, и снова поразился ее бездонной глупости.

Просмотров: 3

... Ах дурак, дурак! Главное, - нашел дурак, время. Истинно говорят, что на каждого мудреца довольно простоты. Ведь он-то, он - ничего такого против Лаврентия и не собирался затевать! Даже и не думал!

Просмотров: 6

Уже хорошо. Это могло обозначать начало выхода, но все-таки коньяк он пил, как воду, без видимых признаков опьянения и, видимо, не чувствуя вкуса. Только монолог постепенно терял прежнюю корявую напряженность, когда фразы торчали из его речи, как шипы из мотка колючей проволоки.

Просмотров: 4