Работали много, везли, значит, но только и нам везло. Наша работа до конца не прекращалась даже во время войны, а в сорок седьмом году рекомендовали сразу три сорта: "Сталинград", "Несгибаемый - 1", "Стеклянный". Еще шутили, что после этого песню про стопудовый урожай стало невозможно слушать, потому что у хороших хозяев и в средний год стало выходить по двести пудов. Потом подоспели "Степной гном", "Приземистый - 22", для Нечерноземья, с избыточными осадками, неполегающий, а за ним и знаменитый "Черное стекло". Принципиально новый хлебный злак, который и пшеницей-то называть не вполне правильно, потому что содержит полноценный белок. Говорят, именно после того, как Аргентина закупила семена "Черного стекла" и отдала под него огромные посевные площади, в Южной Америке начался быстрый рост населения. Может быть, не знаю, в то время вообще появилось много новинок. Я бы, может, так всю жизнь и прожила бы, в степи, но начальство распорядилось перевести в Целиноградский филиал, директором. Да и то сказать, - Ксюхе надо было идти в школу. Ну, а младшие у меня уже там родились..."