Когда количество так или иначе причастных возросло буквально в тысячи раз, кустарный подход начал давать сбои, а потом перестал работать вообще. Режим, секретность, сверхсекретность начали отделять секретоносцев друг от друга наглухо. И не то, что правая рука не ведала, что творит левая, а и мизинец слишком часто не знал, где ковыряется указательный палец. Интеграция работ через посредство высших чиновников доказала полную свою неэффективность. Но вот в сорок пятом, когда Берович неожиданно предложил концепцию Стыка, то понимания не встретил. Большинство людей искренне не понимают, откуда появляется срочная необходимость менять то, что до сих пор исправно работало. Вопреки всякой очевидности мир кажется им чем-то неизменным. Но, очевидно, что-то от его предложения осталось, зазубренным осколком застряло в головах. А потом оказалось, что дублирование разработок достигло чудовищного уровня, снижая эффективность научно-технического поиска в разы. В данном случае политическое руководство страны никак не могло решиться и принять системное решение. По какой-то причине оно казалось им неким потрясением основ, хотя, казалось бы, - чего особенного? В конце концов чрезмерно осторожные, нерешительные, половинчатые меры предприняли, но быть слегка беременным невозможно*, и спустя недолгое время сложилась система Стыка. То поразительное время как раз и характеризуется тем, что Дело кое-когда начало одолевать цепенящие бюрократические ритуалы без прямого вмешательства первых лиц государства.