- Слушай, друг ситцевый, ты, может быть, и шелк так же можешь? Или шерсть?
Весь этот грандиозный поворот колоссальной, непомерно инертной машины был со всей энергией начат именно после той вечерней речи. Не дожидаясь формального Акта о безоговорочной капитуляции, что последовал через два дня. Для того, чтобы столь радикальный разворот начал оказывать серьезное влияние на ход реальных боевых действий, должно было пройти, как минимум, месяц. Скорее - больше, потому что колоссальный объем планирования, еще неизмеримо возросший, приходилось менять на ходу. Практически - начинать заново, причем со всей поспешностью. Опоздать обозначало, по сути, что русские разделаются с Японией так же, как только что разделались с Германией, практически без посторонней помощи. Теперь в правящих кругах западных союзников мало кто сомневался, что Советы вполне способны на это. Может быть, тут имела место определенная переоценка русских, но ставки были слишком высоки. Случись это, и дело будет выглядеть так, что СССР, по сути, в одиночку выиграл мировую войну. Как в старину говорили китайцы: "Разгромив Ди на Западе, поразили Хунну на востоке". Это, разумеется, было совершенно недопустимо: на то, чтобы сгладить, - хоть отчасти! - предельно негативное впечатление от такого рода развязки, потребовались бы годы и десятилетия усиленной работы пропаганды. Поэтому США спешили так, как, пожалуй, еще не спешили на этой войне. Практически это обозначало решительный штурм без того внушительного набора новых военно-морских игрушек, на которые была рассчитана кампания будущего, 1944 года.
- Позвольте. Но вы несколько лет провоевали среди русских летчиков. Очевидно, что трусливый пилот - не пилот. Неужели этого времени не хватило, чтобы прийти к определенным выводам? Попросту, - они хорошие пилоты?
- Ты все равно того, - слушайся. Набирайся сил, чтоб с запасом. Перебьемся пока как-нибудь.
– Понял, – охрипшим голосом ответил Берович и откашлялся, – только… А!
- Поначалу производство "комплексов" носило лабораторный характер. И требовало очень много усилий, времени и людей. Теперь потребность производства исчисляется многими тысячами тонн. В свое время наступил момент, когда мы поняли, что угодили в ловушку: потребовались колоссальные объемы продукции, - особенно для формирования деталей, - а вот снижать качество в нашем случае оказалось совершенно недопустимо. Тут математика, я потом покажу, вам понравится... не я сделал, но понял. У нас не было выхода и мы пошли на, казалось бы, парадоксальную вещь: усложнили производство, автоматизировав контроль, ремонт, регуляцию производства. Увеличив номенклатуру вдвое, а объем - почти на четверть, мы начали спокойно справляться там, где раньше мучились с меньшими объемами. Естественно, основная часть устройства нашей автоматики по размерам сопоставима с изделиями и имеет субмикроскопический характер.